Слова песни Андрей Макаревич — Памяти В. Высоцкого

Em Am
Я разбил об асфальт расписные стеклянные детские замки,
H7
Стала тверже рука, и изысканней слог, и уверенней шаг,
Em Am
Только что-то не так, если страшно молчит, растерявшись, толпа у Таганки,
C7 Am Hm Em
Если столько цветов, бесполезных цветов в бесполезных руках.

И тогда я решил убежать, обмануть, обвести обнаглевшее время,
Я явился тайком в те места, куда вход для меня запрещен —
Я стучался в твой дом, в дом, где я лишь вчера до звонка доставал еле-еле,
И дурманил меня сладкий запах ушедших, забытых времен.

И казалось — вот-вот заскрипят и откроются мертвые двери,
Я войду во вчера, я вернусь, словно с дальнего фронта домой —
Я им все расскажу, расскажу, что с ним будет, и, может быть, кто-то поверит,
И удастся тогда хоть немного свернуть, хоть немного пройти стороной.

Но никто не открыл. Ни души в заколоченном брошенном доме.
Я не мог отойти и стоял, как в больном затянувшемся сне —
Это злая судьба, если кто-то опять не допел и кого-то хоронят.
Это — время ушло. И ушло навсегда. И случайно вернулось ко мне.

Краткое описание

Текст песни Андрея Макаревича «Памяти В. Высоцкого» переносит нас в мир тоски, ностальгии и утраченной возможности вернуться в прошлое. Он описывает душевные боли, смешанные с желанием исправить ошибки и вернуть упущенное.

Главный герой пытается открыть дверь во вчерашний день, но сталкивается с неотвратимостью времени, которое ушло навсегда. В тексте присутствуют образы разрушения («об асфальт расписные стеклянные детские замки»), потерянных возможностей («бесполезных цветов в бесполезных руках») и отчаянной попытки изменить ход событий («решить убежать обнаглевшее время»).

Автор стремится передать свой внутренний монолог и чувства, связанные с невозможностью изменить прошлое и вернуть утраченные моменты. Заключительные строки выражают осознание фатальности ситуации и бессильность перед изменением хода событий.

Текст песни Андрея Макаревича «Памяти В. Высоцкого» является медитацией о времени, памяти и неизбежности ухода прошлого, в то же время оставаясь с нами как навязчивое воспоминание.